Н.
И. Конрад. Япония. Народ и государство. Исторический очерк
Такое
распределение и наименование эпох мне представляется не совсем
удобным по двум причинам: во-первых, признак господствующего города
является, в сущности говоря, второстепенным в исторической обстановке
и в лучшем случае может служить лишь только символом действительного
исторического содержания; во-вторых - даже при следовании ему
Васэда'ская история делает отступление при описании эпохи господства
дома Токугава, связывая эту историческую фазу не с городом Эдо,
как то делает большинство других японских исторических сводов,
но с именем правящей династии: поэтому здесь было бы последовательнее
назвать две предпоследние эпохи - VII-ую и IX-ую просто "эпохой
Эдо", по столице того времени (Эдо - нынешний Токио), и в
параллель с эпохой Нара, Хэйан, Камакура и т. д.
К этим соображениям присоединяется и то обстоятельство, что Васэ-да'ские
названия эпох не передают в своем содержании их характерных черт,
- ни с точки зрения эволюции политического или социального быта,
ни со стороны хотя бы общекультурной. Они не более как механическая
номенклатура, в самой себе, еще ничего не определяющая и не характеризующая.
Предложенная мною схема обозначений, как мне думается, избегает
этого последнего недостатка. В нее введен, во-первых, признак
государственной формы - монархия (для I, II и VII эпох) и империя
(для III, IV и VI эпох), с определением эпохи неустойчивости политических
форм или их переходного состояния - как эпохи личных диктатур,
каковое обозначение также содержит в себе признаки форм государственной
власти. Монархия, империя и диктатура, - вот три формы государственного
устройства, которые известны японской истории. При сем вслед за
этим, согласно вышеуказанному, в определения введен дополнительный
признак, в виде социального происхождения и обоснования каждой
из этих форм. С этой точки зрения в наименование входят такие
обозначения, как "патриархальный" - для социологической
характеристики ранней формы политического устройства, "сословно-аристократическая"
- для ближайшего определения сущности монархии последующей эпохи;
"военная империя" - для оттенения связи этой формы государственной
власти с военным сословием; "личная диктатура" - для
указания на особый характер этой военной власти, связанной с определенной
личностью; термин "феодальный", как отличающий в том
же социально-политическом смысле одну из стадий господства того
же военного сословия от предыдущих - именуемых военной империей
то одного дома (Мина-мото), то другого (Асикага); наконец, термин
"конституционная монархия" - своей приставкой - "конституционная"
должен указывать и на характер самой монархии, и на ее генетическую
связь с третьим сословием, обычно такие конституционные государства
создающим.
Следовательно,
если руководствоваться исключительно социологическим признаком,
историческое развитие Японии можно представить так:
" I. Патриархально-родовая эпоха, включающая в себя: и период
мало достоверный в смысле историчности самих конкретных фактов
и возможности их хронологического приурочивания, но ясный социологически;
и период первоначальных форм, уже определенно государственного
бытия. Из моей схемы сюда относится первая эпоха ранней патриархальной
монархии.
" II. Эпоха господства аристократического сословия (родовой
знати), включающая в себя II-ю эпоху моей схемы и рисующая картину
первого сословно-государственного определения первоначальной патриархальной
власти, - ее конечное развитие и завершение.
" III. Эпоха господства военного сословия, включающая в себя
все эпохи, начиная с III-й и кончая VI-й моей схемы, и представляющая
собою целый ряд этапов в развитии самого военного сословия и форм
его власти, начиная с выступления простых военных дружин какого-нибудь
родового властителя и кончая сложной феодальной организацией.
" IV. Эпоха господства третьего сословия, принадлежащая по
существу уже к новейшему периоду Японской истории (VII-я эпоха
моей схемы) и лежащая вне собственно исторического обозрения,
но уже достаточно ясно показавшая, если и не главные моменты в
развитии своего содержания, то, во всяком случае, свою основную
тенденцию.
При введении этой социологической картины в рамки общей истории
и культуры Японии может получиться новая схема, рисующая тот же
процесс исторического развития уже в ином плане, более широкого
характера. Если руководствоваться при установлении стадий в развитии
культуры Японии признаками, характерными именно для нее, имеющими
место только на ее территории и в ее жизни, то весь ход культуры
может представиться в таком виде:
" I. Эпоха этнографическая, предшествующая, по существу дела,
эпохам культурной истории, понимаемой в своем специальном значении;
эпоха выработки первоначальных основ национальной культуры путем
накопления материальных и идеологических ценностей, создаваемых
самостоятельно и в общении со всеми прочими составными частями
общей культурно-географической зоны. Для Японии эта эпоха оказывается
несомненно связанной с тихоокеанскими странами и материком, главным
образом - в лице Корейского полуострова, в самом живом общении
с которым Япония находилась со времен, по-видимому, доисторических;
эпоха, характеризуемая формами экономического быта, близким еще
к чисто "этнографическим", социальным устройством в
виде первоначального патриархально-родового строя, - в области
идеологии - чисто мифологическим ее выражением, покрываемым позднейшим
термином "синтоизм", если понимать под этим словом не
то, что образовалось на этой мифологической основе впоследствии,
но что составляет саму основную ткань мировоззрения - именно:
мифологическое восприятие и мифологическая квалификация окружающих
явлений и природы, и человеческой жизни.
" II. Эпоха вторжения иноземных цивилизаций, знаменующая
собою период первоначального проникновения в Японию и внедрения
в ее культуру, имевшую доселе более или менее национальный, хотя
и этнографически выраженный характер, начал китайской и индийской
цивилизации; период нераздельного влияния в государственном быту
китайской цивилизации периода Танской династий (618-907 г. г.
по Р. X. ); в социальном быту - столкновения естественно развившихся
из рамок патриархального родового строя общественных форм с типами
и образцами, явившимися из Китая вместе с теорией государства
и верховной власти; столкновение, повлекшее за собою преобразование
в некоторой части и социального устройства и оказавшее значительное
воздействие на дальнейший ход развития национальных общественных
форм; в идеологическом отношении - период крепнущей авторитарности
с одной стороны, и создания религиозности под влиянием буддизма,
заменившего прежнее чисто мифологическое мировоззрение и мироощущение
- религиозным.
" III. Эпоха выработки основ национальной культуры, на почве
прежнего "этнографического" достояния и вновь пришедших
и привившихся элементов китаизма и буддизма; период, характеризующийся
созданием своеобразной формы государственной власти, могущей считаться
в полном смысле этого слова национальной, типичной именно для
Японии, т. е. системы так наз. Сёгуната - военной империи с одной
стороны и священной монархий - с другой, существующих одновременно,
не покрывая друг друга; с социальной стороны характеризующийся
ростом и усложнением общественных подразделений и взаимоотношений,
в связи с господством военного сословия; и со стороны идеологической
- характерным созданием национальной системы всего мировоззрения,
так наз. Бусидо "путь воина", причудливо сочетавшей
в своем составе и этические, и эстетические, и метафизические
элементы, восходящие то к родному синтоизму, то к китайской философии,
то к буддизму.
" IV. Эпоха вторжения европейской цивилизации, начавшаяся
почти на наших глазах, еще продолжающаяся, и, вероятно, не скоро
имеющаяся закончиться; эпоха столкновения исконного, национального,
выработанного в предыдущий период, с новым, чуждым по существу,
но необходимым объективно, - столкновения, повлекшего за собою
пока еще только ломку и реформу, и не давшего еще органических
культурных продуктов своего взаимодействия и взаимопроникновения,
как то случилось после случившегося уже один раз в истории Японии
такого вторжения - именно культуры китайской и индийской.
Если приложить эту культурно-историческую схему к приведенным
выше периодам политического и социального развития Японии, то
в этнографическую эпоху войдет как почти недоступная историческому
исследованию первоначальная жизнь японского народа, так отчасти
и первая эпоха ранней патриархальной монархии; к эпохе вторжения
иноземных цивилизаций отойдет II-я эпоха моей схемы, и к периоду
выработки национальной культуры должно отнести все эпохи вплоть
до Мэйдзи, т. е. до 1868 г., с какого момента начинается новый
период - вторжения европейской цивилизации. Разумеется, в таком
приурочении и распределении невозможно соблюдать точные хронологические
рамки, так как начало какого-нибудь культурно-исторического периода
трудно полагать в каком-нибудь ограниченном хотя бы годом, или
даже более крупным сроком - моменте, так что все, только что сказанное,
носит только относительный характер, так как заметное вторжение
той же европейской цивилизации, например, началось отнюдь не с
Мэйдзи, но имело место задолго до Мэйдзи, еще в XVIII и даже отчасти
XVII веке, т. е. в эпоху феодальной империи Токугава.
|
