Эйдзи
Ёсикава Честь самурая
СТЕНЫ КИЁСУ
Каждую осень
на Овари налетали сильные бури, но сейчас здесь бушевала более
опасная стихия. Вести, долетавшие с запада, из Мино, где правил
Сайто, с юга, из Микавы, находившейся под властью Токугавы, и
востока, из Суруги, где княжил Имагава Ёсимото, свидетельствовали
об угрозе Овари.
Бури в этом году повредили более двухсот кэнов внешней крепостной
стены. Для восстановления укреплений собрали множество плотников,
кровельщиков, каменщиков и подсобных рабочих. Камни и бревна доставляли
в крепость через ворота Карабаси. Строительные материалы, уложенные
штабелями или сваленные как попало, мешали передвижению в крепости
и в ее окрестностях.
- Шагу не ступить! - ворчали люди, служившие в крепости.
- Вряд ли с ремонтом управятся вовремя. Новую бурю эти стены не
выдержат.
Вскоре на загроможденном материалами участке поставили вывеску:
"Ведутся восстановительные работы. Посторонним вход воспрещен".
Ремонт под руководством Ямабути Укона, приближенного Нобунаги,
скорее походил на военную операцию. Людей, которым надо было здесь
пройти, пропускали по одному со строгими мерами предосторожности.
Работы шли уже двадцать дней, но явных результатов пока не было,
однако никто не жаловался. Все понимали, что восстановление двухсот
кэнов крепостной стены - дело трудоемкое.
- Кто это там? - Укон подозвал подчиненного.
- По моему, господин Киносита, конюший.
- Что? Киносита? Ах да! Его все зовут Обезьяной. Приведи его ко
мне, когда он еще раз появится, - распорядился Укон.
Подчиненный понимал причину гнева начальника. Каждый день Токитиро
проходил в крепость не здороваясь с Уконом. Он перепрыгивал через
бревна - другого пути не было, потому что бревна и камни загораживали
проход повсюду. Токитиро словно бы не замечал, что это строительные
материалы, и не просил разрешения у ответственного лица пройти
по площадке, как полагалась.
- Невежа, - заметил подчиненный Укона. - Ничего удивительного,
его на днях произвели из простых слуг в самураи и предоставили
собственный дом в городе. Молодой еще.
- Дело в другом. Нет ничего отвратительнее высокомерия выскочки,
так и норовит оскорбить. Надо бы проучить его.
Подчиненный Укона высматривал Токитиро. Он показался вечером,
в тот час, когда заканчивается повседневная самурайская служба.
На Токитиро был синий плащ, с которым он не расставался. Конюший
работает на свежем воздухе, поэтому плащ был необходим, но Токитиро
уже имел возможность хорошо одеваться. Однако он, по обыкновению,
не хотел тратить деньги на себя.
- Идет!
Люди Укона перемигнулись. Токитиро шел не торопясь, павлония красовалась
у него на плаще.
- Подождите! Господин Киносита!
- Вы меня звали? - Токитиро обернулся. - Чем могу служить?
Его попросили немного подождать и пошли за Уконом. Каменщикам
и грузчикам объявили об окончании работ, и они большими группами
потянулись домой. Укон обсуждал с десятниками план на завтра.
- Обезьяна? Вы его задержали? Тащите сюда! Надо немедленно отучить
его от дурных привычек, - приказал Укон.
Токитиро подвели к Укону. Юноша не поздоровался, не поклонился.
"Вы меня звали, так не тратьте попусту время!" - словно
бы говорил он надменным видом.
Укон разгневался. По праву происхождения он был несравнимо выше
этого юнца. Отцом Укона был Ямабути Саманоскэ, комендант крепости
Наруми и один из старших советников клана Ода. Выскочка в синем
плаще вообще неизвестно какого рода.
- Как ты себя ведешь? - Лицо Укона налилось кровью. - Обезьяна!
Эй, Обезьяна! - произнес Укон, но Токитиро на сей раз не ответил.
Все - от Нобунаги и до друзей Токитиро - называли его Обезьяной.
Прозвище, казалось, не задевало его.
- Обезьяна! Оглох?
- Какая глупость!
- О чем ты?
- Глупо останавливать человека, чтобы оскорблять его. Какая еще
обезьяна?
- Я назвал тебя так, как и все. Я подолгу бываю в крепости Наруми,
поэтому забыл твое имя. Неужели я тебя обидел?
- Да, не всем позволительно называть меня так.
- Значит, я из тех, кому это непозволительно?
- Вот именно!
- Помолчи, сейчас мы разберемся в твоем проступке. Почему ты каждый
день топчешь наши строительные материалы? Почему не здороваешься
как полагается?
- Это преступление?
- Тебя, похоже, не учили этикету. Я говорю об этом, потому что
со временем ты можешь стать самураем. Воин должен иметь хорошие
манеры. Каждое утро ты брезгливо оглядываешь наши работы и что
то злобно бормочешь себе под нос. Восстановительные работы осуществляются
по тому же воинскому уставу, что и сражения с врагом. Глупец ты
несчастный! Запомни, еще одного проступка я тебе не прощу. Я понимаю,
простой слуга из свиты князя, получив должность самурая, от восторга
теряет голову.
Укон расхохотался, окинул самодовольным взглядом подчиненных и
десятников и повернулся спиной к Токитиро, подчеркивая собственное
превосходство.
Десятники, решив, что выяснение отношений закончилось, вновь обступили
Укона и заговорили о завтрашних работах. Токитиро, глядя в сторону
Укона, не собирался уходить.
- С тобой все, Киносита! - бросил ему один из подчиненных Укона.
- Запомни этот урок! - добавил другой.
- А сейчас ступай своей дорогой! - сказал третий.
Они хотели побыстрее спровадить Токитиро, но юноша не обращал
на них внимания. Он молча сверлил взглядом спину самурая. Гордость,
переполнив душу Токитиро, выплеснулась наружу неудержимым хохотом.
Десятники и подчиненные Укона недоуменно уставились на конюшего.
- Над чем смеешься? - обернулся к нему Укон.
- Ты мне смешон, - давясь от смеха, ответил Токитиро.
- Негодяй! Стоило простить этого урода, так он нос задрал! Невиданная
дерзость! Строительные работы подчинены воинскому уставу. Слышишь,
замухрышка? Поди сюда! - Укон положил ладонь на рукоять большого
меча. Противник его по прежнему неподвижно стоял на месте. - Схватите
его! Сейчас я с ним расправлюсь!
Подчиненные Укона мгновенно окружили Токитиро, но он молча глядел
на них, посмеиваясь. Все считали его чудаком, но его поведение
в минуту опасности настолько поразило людей, что никто не осмеливался
дотронуться до юноши хотя бы пальцем.
- Господин Укон, вы великий мастер словесной брани. Жаль, что
в других делах вы не так сильны.
- Что? Что ты сказал?
- Почему, по вашему, на восстановительных работах действует воинский
устав? Вы сами объявили об этом, но, бьюсь об заклад, совсем не
понимаете причины. Вы - никудышный начальник, а еще удивляетесь
моему смеху.
- Невероятная наглость! Да еще по отношению к должностному лицу
моего ранга! Ах ты, урод!
- Слушайте все! - Токитиро выпятил грудь. - У нас сейчас война
или мир? Тот, кто не понимает этого, - безнадежный глупец. Крепость
Киёсу в кольце врагов: Имагава Ёсимото и Такэда Сингэн на востоке,
Асакура Ёсикагэ и Сайто Ёситацу на севере, Сасаки и Асаи на западе
и Токугава из Микавы на юге!
Речь Токитиро увлекла слушателей. Его голос звучал самоуверенно,
а ведь он говорил не о собственных обидах, а о том, что касалось
жизни всех присутствующих. Они жадно слушали Токитиро, повинуясь
магическому воздействию его страстного голоса.
- Вассалы уповают на неприступность стен Киёсу, но что это за
крепость, если ее стены рушатся даже от ветра! Восстановление
крепостной стены отняло три недели, а конца работам не видно!
Значит, работами руководит бездарный человек. А если враг, воспользовавшись
случаем, сегодня ночью пойдет на штурм?
Крепостные укрепления должны возводиться по трем правилам. Во
первых, строить быстро и скрытно. Во вторых, не распылять сил
при строительстве, то есть всякие украшения хороши лишь в мирное
время. И в третьих, необходимо поддерживать постоянную готовность
к отражению внезапного нападения, несмотря на трудности, связанные
с проведением работ. Наиболее слабое и уязвимое место в любых
укреплениях состоит в возможности пролома в стене. Судьба всей
провинции может оказаться плачевной из за единственной трещины
в стене.
Укон пытался что то вставить, но красноречие Токитиро подавляло
его, и у старшего самурая бессильно дрожали губы. Десятники слушали
Токитиро разинув рты. И каждое его слово было верным, поэтому
никто не смел перебить его или силой оборвать его речь. Люди уже
не понимали, кто здесь истинный начальник.
- Зададим неучтивый вопрос. Как господин Укон справляется с поставленной
задачей? Как соблюдает указанные правила? Где быстрота? Где скрытность
работ? Где постоянная готовность отразить удар? Минул почти месяц,
а ни одного кэна стены не восстановлено. Конечно, требуется время,
но утверждать, что на восстановительных работах действует тот
же воинский устав, что и на поле боя, и руководить так, как господин
Укон, - пустое бахвальство. Будь я лазутчиком из вражеской провинции,
я бы сообразил, что атаковать нужно сейчас и здесь, в слабой точке
укреплений. Безответственно и глупо надеяться, что ничего подобного
не случится! И тратить время на искусную отделку, словно удалившийся
на покой аристократ возводит у себя в саду чайный домик!
|
