• Главная страница
• Архив новостей
• Карта сайта
• Официальные документы
• Мероприятия
• История Феодальной Японии

• Культура

• Исторические битвы
• Исторические личности
• Материальная культура
• Читальный зал
• Прочее
• Доспехи
• Вооружение
• Костюм
• Аксессуары и предметы быта
• Форум
• Контакты

 

 

 

________________

 

 

БИБЛИОТЕКА


Читальный зал


Эйдзи Ёсикава Честь самурая

 

ПОХОРОНЫ ЖИВУЩИХ

Красные и белые лепестки облетали в саду крепости Гифу, расположенной высоко в горах, и сыпались на крыши крепостного города, выросшего за эти годы в долине.
Из года в год все глубже становилась вера людей в своего князя, дававшего народу ощущение надежности. Закон был суров, но Нобунага ничего не говорил и не делал понапрасну. Обещая что либо своим подданным, он рано или поздно осуществлял обещанное, и их благосостояние постоянно росло.

Человеку суждено
Жить под Небом лишь полвека.
Этот мир всего лишь сон…

Жители провинции знали о том, что Нобунага любил под хмельком распевать эту песню. Он задумывался над быстротечностью всего сущего. "Все подвержено распаду" - такова была его любимая строка, и каждый раз, дойдя до нее, он брал самую высокую ноту. Все его мировоззрение, казалось, укладывалось в эту единственную строку. Тому, кто обременяет себя постоянными размышлениями о смысле жизни, не суждено достичь многого. Нобунага знал о жизни одно: в конце концов всех ожидает смерть. Тридцатисемилетнему мужу наверняка оставалось жить уже не так долго. Но на оставшуюся часть отмеренного ему срока Нобунага еще возлагал большие, может быть, даже чрезмерно большие надежды. Цели, к которым он стремился, были воистину безграничны, но само приближение к этим целям - посильным или непосильным - полностью захватывало его. И конечно, он не мог не сожалеть о том, что человеку суждено жить на земле так недолго.
- Принеси барабан, Ранмару.
Сегодня ему опять захотелось сплясать. Ранее в тот же день он принял гонца из Исэ. И с тех пор пил не переставая.
Ранмару принес барабан из соседней комнаты. Но пляска не состоялась. Князю сообщили:
- Только что воротился господин Хидэёси.
Одно время казалось, будто Асаи и Асакура готовятся сделать свой ход после битвы на плато Микатагахара; об этом свидетельствовали постоянные вылазки и мелкие стычки. Но после того как Сингэн убрался восвояси, они затаились в собственных провинциях и принялись крепить оборону.
Предвидя грядущее заключение мира, Хидэёси втайне покинул крепость Ёкояма и предпринял поездку по местностям, прилегающим к Киото. Не только он, но и другие коменданты или тем более владельцы крепостей тоже не сидели сиднем в своих уделах, какая бы смута ни царила в мире. Иногда они объявляли о том, что уезжают, тогда как на самом деле оставались дома; иногда, напротив, предпринимали поездку, тщательно скрывая это от окружающих, не говоря уже о возможных противниках. Ибо таково искусство военной стратегии, заключающейся в правильном сочетании истины и обмана.
Разумеется, и Хидэёси предпринял свою поездку инкогнито, поэтому его появление в Гифу оказалось неожиданным.
- Хидэёси?
Некоторое время он ждал в отдельном помещении, затем Нобунага вошел и сел рядом. Он пребывал в превосходном настроении.
Хидэёси был одет крайне скромно и ничем не отличался от обычного путешественника. Он простерся ниц перед князем, соблюдая ритуал, но тут же, расхохотавшись, вскочил на ноги:
- Бьюсь об заклад, вы удивлены.
Нобунага с наигранным недоумением посмотрел на него:
- Удивлен? Чем?
- Моим внезапным появлением.
- Что за вздор! Мне уже две недели известно, что ты уехал из Ёкоямы.
- Но сегодня то вы меня не ждали.
Нобунага рассмеялся:
- Ты что же, слепцом меня считаешь? Тебе, должно быть, надоело забавляться со столичными девками, и ты поехал по дороге Оми до некоего богатого дома в Нагахаме, тайком повидался с Ою, ну а после свидания и меня решил проведать.
Хидэёси пролепетал в ответ нечто невнятное.
- Так что на самом деле удивляться следует не мне, а тебе.
- Я и впрямь удивлен, мой господин. Все то вы знаете.
- Здешняя гора достаточно высока, чтобы с ее вершины обозревать десять провинций сразу. Но кое кому о твоих проделках известно куда лучше, чем мне. Догадываешься, кто это?
- Вы выслали за мною ниндзя?
- Это твоя жена!
- Вы шутите! Мой господин, не кажется ли вам, что сегодня вы выпили несколько больше обычного?
- Может быть, я и пьян, но за свои слова ручаюсь. Конечно, твоя жена живет в Суномате, но не такая уж это глухомань. Во всяком случае, если ты думаешь, что она ничего не знает, то ты сильно ошибаешься.
- Ах, да что вы… Чувствую, я прибыл не вовремя. И сейчас, с вашего разрешения…
- Да брось ты. - Нобунага расхохотался. - Никто не попрекнет тебя тем, что ты гуляешь. Да и что дурного в том, чтобы время от времени полюбоваться цветущей сакурой? Но почему ты не возьмешь к себе Нэнэ, чтобы жить вместе?
- Да, верно.
- Ты ведь ее давненько не видел?
- Не докучала ли вам моя жена жалобами на меня? Письмами? Посещениями?
- Не беспокойся. Ничего подобного не было. Мне просто жаль ее. И не только ее. Женская доля такова, что приходится сидеть дома и дожидаться мужа, пока он воюет. И поэтому, как только у него появляется свободное время, он должен предпочесть пребывание с ней любым забавам. И доказать ей, что дожидалась она не зря.
- Как вам угодно, но…
- Ты что, не согласен?
- Не согласен. Уже несколько месяцев в стране царит мир, но я думаю только о войне - и о той, что закончилась, и о той, что еще предстоит.
- Ну, тебя, как всегда, не переспоришь! Опять пытаешься заморочить мне голову? Вот уж без этого можно было бы обойтись!
- Сдаюсь, мой господин. Слагаю свои знамена к вашим стопам.
Князь и его соратник рассмеялись. Через какое то время они принялись за сакэ, а потом отослали Ранмару. И тут уже разговор перешел на тему настолько серьезную, что они невольно понизили голоса.
Нобунага настороженно спросил:
- Ну, и что происходит в столице? Конечно, мои гонцы постоянно ездят туда и сюда, но мне хотелось бы знать и твое впечатление.
Ответ, которого он добивался от Хидэёси, был напрямую связан с большими ожиданиями Нобунаги.
- Мы сидим слишком далеко друг от друга. Или вы, мой господин, придвиньтесь ко мне, или я к вам.
- Я придвинусь, - сказал Нобунага.
Он взял кувшинчик с сакэ и свою чашечку и пересел с почетного места.
- Задвинуть двери в соседние помещения, - распорядился князь.
Хидэёси, оказавшись теперь рядом с Нобунагой, начал:
- В столице все более или менее как обычно. За исключением того, что после отказа Сингэна от похода на Киото сёгун стал, кажется, еще более предприимчив. И его замыслы уже носят откровенно враждебный характер по отношению к вам, мой господин.
- Да уж, могу себе представить. Сингэн таки дошел до самой Микатагахары, а потом сёгуну пришлось узнать, что он повернул обратно.
- Сёгун Ёсиаки искусный политик. Он делает все для того, чтобы добиться народной любви, и вместе с тем не устает исподволь внушать людям страх перед вами. Конечно же он не упустил возможности обратить против вас предание огню и мечу горы Хиэй и подбивает на восстание другие секты.
- Незавидные у нас дела!
- Но особенно беспокоиться все же не о чем. Монахи воины напуганы событиями на горе Хиэй и основательно подумают, прежде чем опять приняться за свое.
- Хосокава сейчас в столице. Ты с ним повидался?
- Князь Хосокава впал в немилость у императора и удалился в свое поместье.
- Ёсиаки принудил его к этому?
- Судя по всему, князь Хосокава полагает, что союз с вами принесет великую пользу сёгуну. Рискуя собственным положением, он несколько раз пытался убедить в этом Ёсиаки.
- Понятно, что Ёсиаки такого слушать не хочет.
- Более того. Он придерживается явно устаревшей веры в сёгунат и в незыблемость его могущества. В эпоху перемен великое потрясение создает пропасть между прошлым и будущим. Те, кто испытывает слепую и болезненную приверженность к прошлому и отказывается осознать, что мир меняется, почти все исчезают в ней без следа.
- А мы переживаем великое потрясение?
- На самом деле и впрямь произошло одно весьма многозначительное событие. Мне сообщили об этом, однако…
- Что еще за многозначительное событие? Выкладывай!
- Ну ладно. Об этом еще никто не знает, но, поскольку это собственными ушами слышал мой испытанный лазутчик Ватанабэ Тэндзо, мне кажется, надо отнестись к сообщению с определенным доверием.
- Что еще за новость?
- Это может показаться невероятным, но, судя по всему, путеводная звезда Каи окончательно закатилась.
- Как? Сингэн?
- Во втором месяце он пошел войной на Микаву, и однажды ночью, во время осады крепости Нода, его застрелили. Так, во всяком случае, слышал Тэндзо.
На мгновение Нобунага онемел и посмотрел на Хидэёси широко раскрытыми глазами. Если эта новость соответствовала действительности, стране и впрямь предстояли скорые и решительные перемены. Нобунага почувствовал себя так, словно внезапно исчез куда то яростный тигр, до сих пор в любую минуту готовый наброситься на него сзади. Князю Оде почему то даже стало немного страшно. Ему хотелось и в то же время не хотелось поверить услышанному. Но в конце концов известие о смерти Сингэна принесло ему неслыханное облегчение, и душа его возликовала.
- Если это правда, значит, мир лишился одного из самых замечательных военачальников, - сказал Нобунага. - И с сего дня судьба страны зависит только от нас.
Лицо Хидэёси выражало более сложные чувства, чем лицо князя. Он выглядел так, будто ему только что подали главное блюдо обеда.
- Его застрелили, но я по прежнему не знаю, умер ли он на месте или был тяжело ранен, а если ранен, то куда. Но мне донесли, что осаду с крепости Нода внезапно сняли и на обратном пути войско Каи не выказывало своего обычного боевого духа.
- Да уж, ясное дело. А впрочем, как бы ни были отважны самураи Такэды, без Сингэна они нам не страшны.
- Это известие я получил от Тэндзо по дороге сюда. И я незамедлительно послал его в Каи для сбора дальнейших данных.
- А в других провинциях об этом пока ничего неизвестно?
- Да вроде бы нет. Клан Такэда наверняка будет держать это в секрете и изображать дело так, будто Сингэн пребывает в добром здравии. Так что если они и теперь что нибудь предпримут от имени Сингэна, можно с уверенностью девять против одного считать, что Сингэн мертв или по меньшей мере находится при смерти.
Нобунага глубокомысленно кивнул. Ему явно хотелось услышать подтверждение этой истории. Внезапно он поднял чашечку с сакэ и горестно вздохнул:
- Человеку суждено жить под небом лишь полвека…
Но плясать ему явно не хотелось. Больше чем мысль о чужой смерти, его взволновали накатывающие думы о неизбежности собственной.
- А когда Тэндзо вернется?
- Должен вернуться через три дня.
- В Ёкояму?
- Нет, я велел ему прибыть прямо сюда.
- Что ж, тогда дождись здесь его возвращения.
- Так я и хочу поступить. Но с вашего разрешения мне хотелось бы ожидать ваших дальнейших распоряжений в одном из постоялых дворов в крепостном городе.
- С какой стати?

<<<<<<<Предыдущая страница _______ Следующая страница>>>>>>>>

 

Оглавление